Дмитрий Грин: «ALMAMAT разработал методологию продвинутого практико-ориентированного самообразования, цель которого – скорейшее трудоустройство»

Дима, расскажи о себе: чем ты занимаешься, где ты сейчас?

Дмитрий Грин: Я живу в США, в штате Калифорния, в городе Сан-Матео недалеко от Сан-Франциско. Мы с Евгением Гаврилиным* развиваем новый образовательный стартап, который называется ALMAMAT. Евгений занимается маркетингом и связями с общественностью, а я как CEO – продуктом и стратегией.

Мне скоро 40 лет, есть определенные успехи, по локальным меркам большие цели достигнуты. Кто-то сказал, что после сорока в жизни меняется немногое: ты ходишь в более дорогие рестораны и покупаешь машину получше. Но мне не хочется, чтобы жизнь становилась просто удобной. Для качественного рывка нужно проявить силу воли и попасть туда, где можно реализовать проект для глобального рынка.

В какой-то момент я понял, что задуманное можно реализовать только в Кремниевой долине. Это крупнейший IT-центр мира, поэтому здесь подходящий для проекта нетворкинг, развитый рынок капитала, огромное количество адвайзеров, инвесторов и предпринимателей. Только фондов, которые готовы выслушать твое предложение, – более 1000. Атмосфера бодрит. Здесь нереальная конкуренция, быстрые люди, специфические правила и огромные возможности. Ты понимаешь, что средний раунд инвестиций может быть больше, чем вся выручка компании на любом локальном рынке за 15 лет работы. С другой стороны, много желающих получить эти возможности. Народ едет сюда со всего мира: либо устроиться на работу в IT-компанию, либо поднять инвестиции. Таким образом, я решил заняться бизнесом, связанным с трудоустройством айтишников. В частности, в Кремниевой долине.

Я двадцать лет занимаюсь темой образования и сделал много нового на российском рынке онлайн-образования. Сегодня во всем мире есть проблемы с системой образования. Существует 10-15 топовых образовательных брендов, таких как Стэнфорд и Гарвард. Безусловно, они имеют хорошие научные школы и лабораторную базу. Это позволяет порождать ученых и давать им возможности раскрыться, делать открытия и научные карьеры. Если же говорить о системе образования, ориентированной на широкий рынок труда, то надо понимать глобальный тренд.

Рынок меняется, есть глобальный тренд на устаревание профессий. Им на смену идут новые профессии – и все они так или иначе связаны с IT. Востребованы будут: программисты разного уровня; те, кто управляет программистами; и те, кто умеет продавать при помощи цифровых технологий. Большие компании – как космические «черные дыры»: они забирают к себе лучших и специалистов среднего уровня. Айтишников на рынке не хватает – даже в Кремниевой долине.

*Евгений Гаврилин – сооснователь краудфандинг-платформы Boomstarter. Основатель интернет-агентства Nectarin, компаний VideoClick и MediaToday. Ведущий программы о краудфандинге «Народная любовь» и программы о Digital-рекламе и маркетинге «Didital мнение» на Интернет-радио Mediametrics.


Многие, кто хотел бы научиться программировать, рассуждают так: научусь программировать, найду работу в маленькой компании, через пару лет постараюсь попасть на собеседование в крупную компанию, потом начну мечтать о каком-то мировом IT-центре. Реально сократить этот путь?

Дмитрий Грин: Да. Например, в Кремниевой долине получить позицию разработчика реально после нескольких месяцев обучения. Тут не смотрят на предыдущий опыт. Работа на позиции главного архитектора в крупной компании локального рынка не даст преимущества на собеседовании даже в маленьком стартапе.

Важны такие вещи: иметь базовые знания, соответствовать заявленным требованиям по конкретной вакансии, понравиться команде, уметь продавать свои компетенции, быстро думать и быстро обучаться. На собеседовании ты стоишь у доски и решаешь задачи, а нанимающие люди смотрят, как ты мыслишь. Работодателям нужно не то, что ты знаешь, а то, что им нужно чтобы ты знал, – когда им это нужно. Они оценивают, сколько времени потребуется, чтобы обучить тебя. Уметь программировать сейчас уже недостаточно. Нужно уметь проходить интервью, иметь развитые soft skills, «гибкие навыки»: быть общительным, иметь презентационные навыки и т. д. Готовить айтишников для работы на глобальном рынке нужно особым образом.

Лайфстайл и образ программистов меняются. Вспомним то фото, где Джефф Безос идет со своим роботом, или то фото, где Илон Маск в смокинге на балу Met Gala. Сегодня это классные ребята, которые хорошо выглядят, непринужденно общаются и ведут более свободный образ жизни.


Расскажи о методологии Almamat.

Дмитрий Грин: В текстах вакансий в долине пишут: «Высшее образование или эквивалентные знания». Мы выяснили, что многие инженеры, которые нашли работу здесь, не получали профильного образования. А многие, кто получил, говорят, что не стоило три года учить то, что не пригодилось потом. Многие говорят: «Я всему научился в первый год на работе. Потом доучился по материалам, которые нашел в Интернете». Но самообразование не всегда системно. А на работе есть возможность прокачиваться исключительно по рабочим задачам. Где взять базовые знания? Массовый онлайн-курс в данном случае неподходящий вариант. Кроме того, в Интернете уже очень много материала. Есть люди, которые могут продать консультацию по запросу, но получить доступ к ним трудно. То есть оптимального фрейма для самообразования и быстрого трудоустройства не было. И мы решили снять ограничения самообразования. Almamat разработал методологию продвинутого практико-ориентированного самообразования, цель которого – скорейшее трудоустройство.

Первое. Я подумал, что нужно создать образовательную среду, где люди будут учиться по нашим технологиям Crowd Learning и Lean Education. Это как Lean Startup. В программе 1 спринт равен 1 неделе, после каждого недельного спринта есть экзамен. Такими отрезками ты интенсивно продвигаешься в изучении программирования. Дальше проходит тестирование: после выполнения заданий в онлайн-среде будет однозначно определен твой текущий уровень знаний. Если хорошо справляешься с предложенным объемом знаний, то переходишь на следующий уровень, если нет – повторяешь. Человек учится до того момента, когда будет готов к работе. Либо может сказать «это не мое» и не тратить время.

Второе. Образовательный процесс Almamat похож на то, что будет на работе. Обучение строится на кейсах. Традиционно обучение происходит так: задания дают после лекции. У нас по-другому: тебе дается задача и перечень того, что нужно знать для ее решения. Задачи мы берем из реальной работы программистов, а перечень необходимых знаний составляют наши методисты. Крупные компании, такие как Facebook, генерируют много задач. У Almamat есть люди, которые их адаптируют и упаковывают. Есть 10 уровней сложности задач. За время спринта ты можешь найти в Интернете много источников для изучения того, что потребуется для решения.

Третье. В помощь наши форумы и группа, с которой можно активно общаться. Есть возможность посмотреть, как другие студенты объясняют задачу. Сама платформа Almamat стимулирует к общению, чтобы люди решали задачу не только самостоятельно, но и в команде. Возникающие навыки программирования дополняются такими навыками, как коммуникация в команде, тайм-менеджмент, умение критически мыслить, искать информацию и сопоставлять данные.

На странице программы Almamat #Women_in_Tech можно сориентироваться по стоимости обучения и по формату в целом.


Аудитория Almamat – это кто?

Дмитрий Грин: Это люди, которые сейчас не работают, и для них это удачное время, чтобы сменить профессию на более перспективную и прибыльную. Это люди, которые выбирают профессию и готовятся к первой работе в жизни. Одна из наших аудиторий – молодые мамы, у которых уже появилось больше свободного времени и желание работать удаленно. Еще один сегмент аудитории – девушки с гуманитарными профессиями, осознавшие необходимость технических навыков. Мы считаем, что потенциал женщин в IT исторически недооценен и не реализован по ряду причин. Мы намерены исправлять эту ситуацию. В частности, у Almamat есть программа обучения и трудоустройства девушек в IT #Women_in_Tech. А основная программа рассчитана на тех, кто хочет быстро изучить язык программирования и найти работу.

Люди, которые работают, смогут учиться?

Дмитрий Грин: Работающие люди, конечно, могут учиться, но они будут дольше проходить спринты. Вряд ли получится совмещать интенсивное обучение с текущей работой. Контракт, нацеленный на быстрое трудоустройство, им не подойдет. Их контракт будет чисто образовательным: 3 недели обучения по индивидуальной программе стоят 12 500 рублей. Перезапуск потоков идет каждую неделю: если не успеваешь пройти спринт, можно каждую неделю повторять с того места, на котором остановился.

Если ты выбираешь контракт, ориентированный на интенсивное прохождение спринтов и трудоустройство, то там учиться сложнее. Но и ставки выше: ты можешь устроиться в крутую компанию, работать удаленно либо с переездом.


Как устроено обучение на контракте с возможностью трудоустройства?

Дмитрий Грин: Прохождение каждого спринта подразумевает, что изучать программирование нужно по 8-12 часов в день. Подписка на использование платформы после прохождения программы стоит 100 долларов в год. Основные деньги наша компания зарабатывает за результат – трудоустройство. Мы занимаемся аутсорсингом/имплантингом, впоследствии трудоустраивая сотрудников в компании.

Таймлайн может выглядеть так. В течение Prep-фазы, которая занимает 3-6 месяцев, человек обучается в Almamat онлайн и решает учебные задачи. Internship-фаза длится от 6 месяцев до 1 года. Интерны продолжают учиться и получают возможность получения стипендии.


Ты сказал об умении проходить интервью. Есть специфика?

Дмитрий Грин: Да. Запороть очное собеседование легко. Многие люди, готовясь к интервью в IT-компании, ожидают своего рода профессиональный экзамен. На самом деле, собеседование проверяет спектр вещей, в том числе, человеческие качества, умение не растеряться. Не нужно перегружать информацией: если ты знаешь три языка, не нужно говорить про все – говори про то, что нужно компании, потому что подумают, что слабоват в трех, а им нужно идеальное знание одного.

В США в ходе интервью разговаривают не только на профессиональные темы. Могут резко сменить тему и поговорить об отвлеченном. Нужно быть готовым ответить на вопрос «Как дела?» или «Почему выбрал красный маркер?». Нужно понимать, что от тебя ждут не столько правильный ответ – они смотрят, как ты мыслишь в целом. Много таких нюансов. Если их не учитывать, то собеседование пройдет шероховато, и тебя не возьмут. Поэтому мы включаем в программу переговорный тренинг, тренинг по вопросам на собеседованиях, парные задания, в которых люди питчат себя друг другу, а также интервью с нашими экспертами, эйчарами.

Несмотря на нехватку инженеров, берут все-таки не всех. Решает совокупность факторов, связанных с «гибкими навыками»: как ты общаешься; можешь ли влиться в коллектив; как быстро и творчески думаешь; насколько способен решать задачи. Эти софтскиллз тренируются довольно быстро.

Компаниям дорого проводить собеседования, потому что в них так или иначе участвует вся команда. Если разработчикам устроить караван из интервью, они будут целыми днями собеседовать. Это простой в работе, который влияет на графики выхода продуктов, и зарплаты платят не за программирование, а за собеседования. Если нанять неправильно, то потери будут еще больше.

Положение дел на рынке труда таково. По плану некоторые отделы должны быть заполнены 15 инженерами, а по факту там 3 инженера – дефицит инженеров в отделе составляет 12 человек, 80%. Речь о компаниях уровня Google. В США на данный момент столько подходящих разработчиков нет. Речь, конечно, не о том, что компаниям требуются только инженеры и Data Scientists. Нужны разного уровня разработчики: джуниоры, мидлы, синьоры, тимлиды.

Так что шанс попасть на собеседование и получить работу в крутых IT-компаниях есть, нужно быть готовым использовать его.


Получается, люди не знают ситуацию на глобальном рынке труда и доступные возможности.

Дмитрий Грин: Поэтому мы и решили заняться этой темой. Я не очень верю в границы в эпоху цифрового общества. Важно, что ты из себя представляешь и что ты делаешь. И я, кстати, не считаю, что хорошо только в Кремниевой долине. Просто сейчас можно говорить о технологическом отрыве Кремниевой долины на 10-15 лет, а после 2020 года можно будет говорить об отрыве на 20-25 лет. Это происходит из-за временного гэпа в разработке и внедрении технологий, а также из-за того, что IT-компании тут ориентированы на глобальный рынок.

Петр Первый отправлял людей учиться за границу, чтобы получить знания о флоте. Сегодня ключевая сфера на мировом рынке – IT. Можно 5-6 лет поработать в крупном IT-центре, чтобы получить уникальный опыт и релевантные знания. А потом кто-то будет делать карьеру в Кремниевой долине, кто-то переедет в Европу или Китай, кто-то создаст технологический бизнес в России, чтобы работать на благо Отечества.

Каждый человек имеет убеждения о себе: как-то оценивает, на что способен и какими возможностями располагает. В реальности доступных ролей и возможностей может быть больше. Многие хотели бы работать на IT-рынке, но сомневаются, что смогут.

Дмитрий Грин: Тут важны две вещи: чего человек хочет в жизни – и что он может делать. В США с детства усваивают принцип «твой выбор – и ты за него отвечаешь». Понимание, на что ты способен, начинается с понимания своих приоритетов в жизни. Как понять, что ты можешь? Мы сделали Almamat для того, чтобы человек быстро научился программировать и без последствий для карьеры понял, сможет он заниматься этим или нет, – попробовал себя в действии.

Надо понимать, что люди, работающие в IT, занимаются очень разными вещами. Можно быть тестировщиком, программистом, управленцем, маркетологом. Можно быть творческим человеком, который разбирается в IT. Каждому найдется место на этом рынке, но нужна помощь, чтобы понять, кем ты можешь работать. Здесь не столько от таланта зависит, научиться можно всему. Важно, чтобы тебе хотелось заниматься этим каждый день, чтобы тебе было интересно, нравилось и хотелось развиваться. Если человек получает удовольствие от самого процесса, каждый может стать программистом, расти в профессии, получать высокую зарплату и серьезные годовые бонусы.

Я считаю, если есть возможность и время, попробовать надо обязательно. Во-первых, это интересно. Во-вторых, программирование приходит во все отрасли: био, генетика, архитектура, инженерия, умные дома, маршруты, кондитерское дело, кинематограф и т. д.

Возьмем для примера киноиндустрию. Рынку интересны все более качественные и навороченные фильмы. Поэтому зрелищный кинематограф требует IT-продуктов для их создания: там код и рендер-фермы; там персонажи, созданные через оцифровку актеров, как Танос из «Мстителей». Проекторы, 3D-редакторы, 4K и прочее – все это IT-продукты. На рынок кинопродакшена работают многие IT-компании. Кинокомпании и продюсеры закладывают бюджеты на высокотехнологичное кинопроизводство, а кинотеатры оборудованы для показа фильмов, сделанных по передовым технологиям. Сегодня голливудская кинокомпания это, по сути, IT-компания.


Человеку сложно поверить в то, что он за несколько месяцев обучения начнет программировать и получит шанс устроиться на работу в классную компанию.

Дмитрий Грин: Есть сложное входное тестирование. Если он не сможет, то мы не возьмем. Если не трудоустроился после нашего обучения, то он ничего нам не должен. Если настраиваться, что ничего не получится, то ничего не получится.

Поработать в Кремниевой долине – такая мечта айтишников. И я успел пообщаться с кучей ребят, которые попали в Кремниевую долину и крупные компании разными путями. Сейчас они уже меняют место работы каждые два года.


Опиши их пути схематично.

Дмитрий Грин: Первый вариант: путь предпринимателя – придумал программу, приехал в долину, пошел в 500 Startups или Y Combinator, поднял первые инвестиции, теперь развивает стартап. Второй вариант: работал инженером в IT-компании, появилась вакансия в локальном офисе большого бренда, переехал разработчиком в Кремниевую долину. Третий вариант: человек каким-то образом попал в Кремниевую долину, пошел учиться в буткэмп и за 3-4 месяца освоил программирование на уровне джуниора, устроился на работу в стартап, а через 5-6 лет развился до синьора в компании уровня Salesforce. За каждой из этих историй стоит реальный человек, с которым я знаком.


Как живут в Кремниевой долине айтишники, с которыми ты знаком?

Дмитрий Грин: Настроение у них хорошее. Я не знаю в долине ни одного айтишника, чей годовой доход меньше 100 000 долларов. У них нет страха остаться без работы. У них есть цели, и они достигаются. Это реализовавшиеся люди.

Многие из них говорили, что сначала было страшновато. Но теперь они уже думают, куда пойти – в Google или в Facebook. Они уже взвешивают социальные пакеты и сравнивают удобство офисного стула. Это все не мифы. У людей становится больше времени на себя. Видно, что они счастливы: они занимаются тем, что им нравится, они могут выбирать. И «менять мир к лучшему», кстати, потому что IT-компании по большей части меняют мир к лучшему.

Здесь достаточно толерантны к плохому английскому, потому что много иммигрантов – это люди из Китая, Мексики, Индии, России. Кто-то слабо говорит по-английски, у кого-то сильный акцент. Главное, чтобы как-нибудь говорил и было понятно. За 3-4 месяца человек нахватается, а за год выйдет на хороший уровень английского. Насколько я знаю, русскоязычное комьюнити в Кремниевой долине – порядка полумиллиона человек. Есть с кем общаться и на своем языке.


Есть гипотеза, что технология искусственного интеллекта заменит и разработчиков тоже. Как быть с этим?

Дмитрий Грин: В ближайшие 30 лет на глобальном рынке, каким мы его знаем, наступающая Индустрия 4.0 будет съедать все профессии и вакансии для людей. Либо глобальное сообщество перейдет на безусловный базовый доход, либо появится нечто принципиально новое, чего мы еще не знаем. Но так или иначе, королями процесса будут айтишники, они останутся без работы последними.


Almamat использует AI?

Дмитрий Грин: Да. Almamat не AI-компания, но использует искусственный интеллект. Он у нас выполняет сложные транспортные задачи. Функции AI: правильно подбирать группы, составлять индивидуальные треки. Мы планируем создать на базе AI виртуального преподавателя, который будет разговаривать с теми, кто учится. Чего сейчас не хватает голосовым ассистентам? Они слишком универсальные. Мы не будем специально разрабатывать синтезатор голоса, но «мозги» у него будут эксклюзивные. Мне нравится идея Almamat как глобального онлайн-университета в области IT, где один преподаватель и огромное количество выпускников.


Какие самые популярные языки в Кремниевой долине сейчас?

Дмитрий Грин: С, Python, Java и JavaScript – топовые языки. Зная С, легко освоить другие языки. Python – потому что AI пишется преимущественно на нем. Java – универсальный и потому популярный.


Когда начинается обучение?

Дмитрий Грин: Первый поток стартовал в 4 марта. Каждый понедельник можно приступать к обучению. almamat blog